Я выросла в семье, где культура чтения всегда была очень высокой. Мой дедушка собирал библиотеку, потом её продолжили собирать мои родители. Книги были частью дома, частью повседневной жизни.
Когда у меня родился младший брат, в восемь лет меня переселили в отдельную комнату — и этой комнатой оказалась библиотека. Это была единственная свободная комната в доме. Она вся была заставлена книжными стеллажами.
Будучи маленькой, я ещё не понимала содержания взрослых произведений, но знала наизусть все корешки. Меня завораживало само название: «Последний из могикан», «Преступление и наказание», «Война и мир». Я даже не всегда понимала слова, например, что такое «могикан», но мне было невероятно интересно — что же скрывается внутри.
Позже я уже начинала читать эти книги осознанно. Я погружалась в текст с одним представлением, а открывала для себя совсем другой мир.
Наверное, именно тогда у меня и появилось желание сочинять. Сначала — фантазировать, потом — придумывать свои истории, а со временем это постепенно привело меня к писательству.
Именно по этому я считаю, что чтобы привить ребёнку любовь к чтению, очень важно то, какое пространство его окружает. Невозможно говорить ребёнку «читай» и при этом самому не читать. Дети считывают не слова, а поведение. Так же как невозможно требовать вежливости в семье, где принято быть грубым, — с книгами работает тот же принцип.
Гораздо важнее, когда родители с детства читают детям вслух, увлечённо, в лицах — даже тем, кто ещё не умеет читать. Например, мы вместе с детьми читали «Проданный смех» Тимa Таллерa, и это было интересно не только детям, но и мне самой. С «Гарри Поттером» было так же: я читала младшему сыну, и даже когда он уже засыпал, мне самой хотелось продолжать читать дальше. Несмотря на то что это подростковая литература, сюжет там настолько захватывает, что книги всё равно делают своё дело.
Если ребёнок видит, что чтение — это естественная часть жизни семьи, что книги действительно живут в доме и находятся в почёте, а не служат подставкой под стол, у него постепенно формируется свой культурный код. Он впитывает это как норму и дальше уже сам выстраивает отношения с книгами.