Я еду в Кашкадарьинскую область через Китабский перевал. Сейчас середина мая. После горячего равнинного воздуха и пейзажей цвета соломы здесь свежо и зелено. Прохладный ветер шумно бьёт в окно машины. Закладывает уши. Высота 1500 м над уровнем моря. Отсюда видно, что в 700 вертикальных метров ниже холмы уже выгорели. На солнце +40. Сейчас середина мая.

Но деревья можно и нужно вернуть. Они критически важны для нашей страны, которая на 80% состоит из пустынь. Вот только их нужно не просто сажать, а растить до взрослого состояния. Сделать это в засушливой зоне трудно. Но можно. Для этого нужно сажать приспособленные к этим климатическим условиям виды, которые смогут здесь выжить, — не тополя и ёлочки, а то, что росло здесь раньше.

В 2020 году команда ПМГ ГЭФ рекомендовала фермеру посадить здесь деревья, которые могут расти без воды и приносят «кучу денег» — фисташку и миндаль. Но и этим видам на первых порах необходима вода.

Эксперты предложили использовать водные короба, или вотербоксы, — пластиковые тазы с отверстиями для саженца в центре и для полива с краю. В последнее продет синтетический шнурок, который медленно передаёт влагу из таза к корням дерева.

В вотербокс помещается лишь 17 литров воды. Чтобы вода не испарялась, его закрывают двумя крышками: первая собирает конденсат испаряемой воды и возвращает её в таз, а на второй, ребристой, скапливается роса и стекает в ёмкость. Чтобы предотвратить испарение, таз нужно утапливать в грунте.

Весь секрет водных коробов — в пластике. Он не содержит тяжёлых металлов, может служить до 20 лет, тогда как наш пластик рассыхается за лето. Поэтому эти тазы стоят по 12 долларов за штуку — сумма ощутимая, если покупаешь тысячи. Но расходы окупают себя, когда создаются высокодоходные сады. Кроме того, рынок предлагает разные типы вотербоксов от разных производителей по разной цене. Для тестирования коробов в реальных условиях на помощь Шарофиддину Мусаеву пришла Программа малых грантов.

ПМГ финансирует те проекты, что представляют выгоду для природы в рамках областей, по которым работает ГЭФ: изменение климата, устойчивое землепользование, водные ресурсы, зелёные города.

«Мне рассказывали, что когда начинался “Яшил макон”, одна организация посадила 30 тысяч тополей в пустыне — деньги на ветер. Наша философия в том, что проекты должны жить после нас», — говорит Алексей о втором критерии — устойчивости.

Ещё одно условие — инновационный подход. «Мы не будем финансировать проект по замене железных труб на пластиковые или посадке простого сада, — поясняет он. — Мы помогаем внедрить то, что по каким-то причинам в Узбекистане пока не работает, но может заработать, если дать такой технологии толчок».

Условие инновационного подхода неразрывно связано с условием масштабирования проекта. ГЭФ стремится финансировать полезные для природы, устойчивые и инновационные начинания, которые можно распространить на всю страну, которую подхватят другие люди за рамками проекта.

Успешное масштабирование получилось с фисташкой. 15 лет назад ПМГ ГЭФ даже привлекла экономистов, чтобы доказать фермерам выгоду «фисташкового землепользования».

«В первые 7-8 лет фермер ничего не получит, потому что фисташка начинает плодоносить на 7-10 год. Но за 20 лет её выращивание на богарных землях оказывается в 20-50 раз выгоднее разведения скота и выращивания зерна или чего бы то ни было. Для земли наличие лесного покрова лучше скота и зерна, потому что выращивание фисташки предотвращает деградацию земель, возвращает почву к жизни, — говорит Алексей Волков. — Голландия, где не растёт ни одного фисташкового дерева, зарабатывает на реэкспорте фисташки больше нас. Мы же можем зарабатывать на ней миллиарды, потому что мы — родина фисташки».

За 15 лет проекты ПМГ ГЭФ провели десятки фисташковых семинаров, научили фермеров сажать и растить эти деревья. И сейчас каждый год растение высаживается на 6-10 тысячах га. Ещё минимум 3 миллиона га земель Узбекистана ждут, когда их накроет тень мелколистной кроны фисташковых деревьев.

Шарофиддин Мусаев получил грант ПМГ ГЭФ на использование водных коробок, но вместо фисташки решил посадить по 400 саженцев грецкого ореха, вишни и миндаля.

«Мы его отговаривали от вишни, сразу говорили, что она не выживет. Но он решил сделать по-своему, потому что “внизу растёт”», — вспоминает Алексей Волков. Вишня погибла.

Грецкий орех фермер посадил по «настойчивой рекомендации» хокимията.

«Половина прижилась, и этим деревьям придётся туго, поскольку они любят воду. Грецкий орех растёт там, где достаточно естественной влаги. Это не культура для засушливых, солнечных территорий», — предсказывает Волков.

А миндаль — второй по засухоустойчивости после фисташки — прижился на 75%. В предстоящем ноябре фермер планирует посадить 1600 саженцев миндаля и фисташки, используя вотербоксы.

Чтобы корневая система деревьев окрепла, саженцам достаточно находиться в вотербоксах два года. Затем растение начинает питаться водой из почвы, и больше никогда не требует искусственного орошения.

По словам Шарофиддина Мусаева, технологией заинтересовались дехкане соседних хозяйств. Они хотят использовать водные короба на своих землях. Кенгаш фермеров даже проводил семинар по их использованию. Сработал эффект масштабирования.

Вотербоксы хороши многоразовым использованием, говорит Алексей Волков. Посадил в коробках 2000 деревьев, через два года посадил ещё 2000.

Для этого, правда, есть важное условие: её нужно беречь. Нерациональный расход воды привёл к дефициту и неравномерному распределению источника жизни. Поскольку мы всё ещё не используем водосберегающие технологии, беспощадно осваиваем русла рек, орошаем земли самым расточительным, напускным методом, вода кончается на поверхности, и мы добываем её из-под земли. Но бережём ли эту, последнюю?

Алексей Волков говорит, что сейчас правительство разрешило бурить скважины везде, где есть грунтовые воды. И несмотря на страшный дефицит воды, каждый фермер, получающий к ней доступ, пытается подать на поле как можно больше жидкости.

Скважина есть и у Шарофиддина Мусаева. Труба воткнута на глубину 120 метров. Под весенним пеклом бутилированная вода в машине нагрелась. Пить её тошно. Фермер открывает для нас вентиль, и мы долго ждём, когда мать-Земля согласится напоить нас.

«Дайте грант на оборудование для газирования воды, — говорит дехканин. Из шланга доносится захлебывающийся звук. — Будем делать минеральную воду».

В его просьбе слышно больше, чем хотелось бы: если сейчас фермер не тратит воду бездумно, то появись возможность заработать на ней, он заработает. Так на его месте поступил бы каждый, потому что вода ещё не озвучила нам свою цену, а мы страшимся хотя бы спросить.

Алексей вспоминает, как один из фермеров уповал на скважину и грунтовые воды, как его отговаривали от расточительства, предсказывая, что вода уйдёт вглубь. Фермер не верил, а вода ушла.

«Если грунтовые воды уходят вниз, меняется вся наземная экосистема. Плюс вода держит грунт, поэтому при откачке внутри грунта будут образовываться пустоты. Снижение уровня подземных вод изменит почву, её структуру. В итоге на поверхности начнётся опустынивание. Сейчас богара, но полностью покрытая растениями, земля живёт. А если вода уйдёт, ничего не будет, только грунт. Подземные воды восстанавливаются долго, потому что формируются миллионы лет», — говорит Алексей Волков.

Майская фисташка мягкая и розовая. Плод мясистый, с кислинкой, пахнет родственным манго. Таких деревьев на территории опорного пункта Республиканского научно-производственного центра декоративного садоводства и лесного хозяйства в Галляаральском районе Джизакской области 30 га. Треть из них — деревья особенные — отцы и матери большинства фисташковых плантаций в Узбекистане. Потребность в создании такой маточной плантации возникла в 2011 году, когда ПМГ ГЭФ завершила один из первых успешных проектов в Узбекистане.

По его итогам простой фермер из Джизакской области Бастамкул Саидкулов посадил вместе с односельчанами 40 га фисташкового леса, хотя приходил в ПМГ ГЭФ с просьбой помочь в покупке труб, чтобы провести к своей земле воду и вырастить сад. Но Алексей Волков ещё 15 лет назад знал: вода кончается и кончается быстро. Бастамкулу Саидкулову рекомендовали фисташку, которая не требует полива и приносит хорошую прибыль.

Поскольку реализация проекта выявила большой интерес населения и местной власти к этой культуре, учёные лесхоза подали заявку на получение финансирования ПМГ ГЭФ для создания на территории опорного пункта маточной плантации сортовой фисташки. Программа одобрила проект, и за 12 лет потомство галляаральской фисташки распространилось по всей стране.

Лесхоз изначально служил местом выращивания сортовой фисташки. Её крупнейшая в Центральной Азии коллекция представлена именно здесь. Созданием этой коллекции многие годы занималась группа учёных, возглавляла которую Мисс Фисташка — Галина Чернова, посвятившая «зелёному золоту» более 50 лет своей жизни. Фисташковая команда Института лесного хозяйства приложила много усилий для распространения знаний об этом дереве. Но до 2008 года старания были безуспешными, поскольку первый урожай нужно ждать долго — 7-10 лет.

«Это время исключительных расходов, что делает фисташководство очень рискованным делом, хотя фисташка — вечное дерево. Это пенсионный фонд фермеров и хорошее наследство, потому что она плодоносит тысячу лет, а наша фисташка — лучшая в мире, и мы можем зарабатывать на ней больше Турции, Ирана и Голландии», — говорит Алексей Волков.

Чтобы фермерам было выгодно сажать вечное дерево, один из создаталей галляаральской маточной плантации, Евгений Ботман, предложил вырастить миндальный маточник. Первый урожай миндаля, в отличие от фисташки, нужно ждать три года, хотя плодоносит он всего 20 лет. Поэтому лесники рекомендуют сажать эти засухоустойчивые и прибыльные культуры вместе.

«Когда миндаль перестанет приносить деньги, начнёт фисташка», — говорит Евгений Ботман.

Однако сегодня фермерам негде взять образцы сортов сладкого миндаля для создания своих плантаций. В советские годы несколько сортов создали учёные НИИ плодоводства и виноградарства имени Шредера, но в 90-е работы приостановились. Сегодня на миндальных участках института Шредера деревья в силу возраста погибают. Черенки для размножения с оставшихся экземпляров получить стало трудно.

Поэтому Евгений Ботман вместе с командой лесников запросил в ПМГ ГЭФ ещё один грант. На выделенные средства команда учёных объездила весь Узбекистан и собрала 50 сортов, которые население выращивает у себя дома. Собранные образцы создали коллекционную плантацию на Галляаральской станции. Среди них есть в том числе и поздноцветущие экземпляры, что позволяет избежать гибели урожая от поздних заморозков.

Учёные высадили по 20 деревьев каждого сорта. К молодым саженцам подвели систему капельного орошения. Вскоре за черенками, семенами и консультациями по выращиванию миндаля в лесхоз будут приезжать фермеры и предприниматели со всего Узбекистана и других государств. Так было с фисташкой, вспоминает Евгений Ботман. Для дехкан, заинтересованных в создании плантаций, на грантовые средства построен тренинг-центр, а для учёных — жилой блок.

Вскоре команда проекта наймёт экономистов, чтобы те, как некогда для фисташки, посчитали, сколько денег принесёт миндаль и как быстро сможет окупить расходы на 7-10 лет ожидания плодов «зелёного золота».

Поэтому ПМГ ГЭФ выделяет гранты проектам, которые не только принесут пользу природе, но и обогатят человека. Экономика вечного дерева и миндаля настолько хороша, уверены лесники и команда ПМГ ГЭФ, что она должна мотивировать фермеров покрыть этими деревьями все холмы и засушливые предгорья Узбекистана, чтобы они вернули воду до того, как мы выпьем из матери-Земли последнюю каплю.