XXI век — это время, когда фотографом может если не стать, то назвать себя каждый. Мобильные телефоны позволяют делать качественные снимки в один щелчок. Однако всё больше профессионалов и фотографов-любителей возвращаются к плёнке. Их не останавливают производственные сложности: ручная настройка камеры, ограничение в 36 кадров, процесс проявки и непредсказуемость результата.

Ташкент в вопросе популярности аналоговой фотографии не исключение. «Газета.uz» поговорила с фотографами Виктором Аном, Юрием Ведениным (Ташкент) и Эриком Музиповым (Москва) о том, с чего началось увлечение плёнкой, в какую сумму оно обходится и стоит ли того.

Мой путь фотографа начался в 1978 году, когда друг предложил мне должность фотокорреспондента в корейской газете «Ленин кичи» (позднее «Корё Ильбо» — ред.). До этого я выращивал лук, перегонял автомобили, работал электриком и киномехаником, поэтому фотографии пришлось учиться в процессе. Свою первую съёмку в Андижане я запорол из-за неумения правильно проявлять плёнку — на выходе всё получилось чёрным. Тогда я в киоске купил все местные и российские газеты и целую неделю изучал их, потому что специализированной литературы не было.

В то время понятия «цифры» не существовало. Все фотографии делались только на плёнку. Почти в каждом доме были аналоговые камеры моделей «Смена», «Зоркий», «Киев», «Зенит», «ФЭД». Люди более творчески подходили к процессу съёмки, потому что когда ты ограничен 36 кадрами, то вдумываешься в каждый.

Снимки большинство, в том числе и я, проявляли у себя дома. У меня была однокомнатная квартира рядом с Домом фотографии, которую я переделал под лабораторию, и каждую ночь печатал там снимки. Из-за долгого и в меру сложного процесса ценность кадра становится намного выше.

Свои первые кадры я сделал на дальномерную камеру «ФЭД». Объектив был всего 50 миллиметров, и, чтобы приблизить объект, приходилось приближаться к нему самому. Это было крайне неудобно.

Помню, как на мой первый репортаж меня отправили в Наманган на улак (старинная конная игра народов Центральной Азии, именуемая ещё как «купкари» — ред.). С трибуны камера не могла «разглядеть» всадников на скакунах, и пару кругов я просто сидел и наблюдал за игрой. Затем спрыгнул и побежал навстречу лошадям. Прежде чем кто-то оттянул меня за воротник, я успел сделать всего два кадра. Один из них попал на обложку газеты.

Работа в газете была очень насыщенной на разные события. Редакция выдавала всего одну бобину с намотанной на неё 300-метровой плёнкой. Этого не хватало, и я докупал ещё, в том числе для своего творчества. В год у меня уходило по 500 метров плёнки. Сейчас жалею, что не тратился больше и не снимал, потому что старые фотографии представляют собой ценность, каждый кадр пропитан историей того времени.

Когда у тебя в руках плёночный фотоаппарат, ты принимаешь гораздо больше участия в создании собственных снимков. Прежде чем щёлкнуть затвором, нужно определить расстояние до объекта и оценить уровень освещённости, вручную устанавливая нужный режим и экспозицию. За время работы я переснимал практически на все фотоаппараты того времени и в какой-то степени привязывался к ним. Каждая камера имела свои характеристики и отличия. Фотограф должен был научиться превращать технические недостатки в преимущества.

В 2002 году появились первые цифровые фотоаппараты. Я начал замечать, что аналоговая камера — тогда снимал на «Зенит» — заметно отстаёт по техническим параметрам от цифровых конкурентов. Постепенно стал переходить на «цифру», которая отличалась удобством и практичностью. В 2005 году она окончательно вытеснила из моего творчества аналог. Я разобрал свою лабораторию, выкинул плёнки и полностью перешёл на современные камеры. Но со временем понял, что цифра не может дать мне то, что я получаю благодаря аналоговой фотографии.

Когда я смотрю на цифровые фотографии, мне кажется, что всё слишком идеально. На плёночном же снимке больше жизни и объёма. Модели не замирают, а словно дышат и существуют на бумаге. Плёнка более мягко и плавно передаёт цвета и переходы между ними — её динамический диапазон шире. На теневых участках заметно больше деталей, на освещённых прорисовывается естественная контрастность. Это создаёт больший эффект присутствия, «жизненности» в снимке.

Ещё одной отличительной чертой является глубина резкости кадра. Даже небольшие изменения в деталях и разрешении могут оказывать значительное воздействие на восприятие изображения. При малых размерах детали могут быть незаметны — они становятся более явными только на больших форматах. При увеличении масштаба изображения на «цифре» полезут пиксели. На аналоговых фотографиях зернистость не портит снимок, а иногда, напротив, придаёт ему художественный вид.

В цифровой фотографии средством фиксирования изображения является матрица фотоаппарата. В свою очередь, на плёнке картинку запоминает смесь кристалликов фотоэмульсии, в составе которых есть серебро. Серебро считается благородным металлом, поэтому каждый кадр получается особенным.

К плёнке я вернулся только спустя пять лет. Так как к тому моменту у меня уже не было лаборатории с необходимым оборудованием, пришлось собирать всё заново. Если раньше я использовал в съёмке самую современную и лучшую технику, то на этот раз решил пойти от обратного — брать худшие камеры и стараться сделать на них профессиональные снимки.

На «Янгиабаде» с земли купил камеру для школьников «Смена» за три рубля и отремонтировал её самостоятельно. Через мои руки прошли и остальные фотоаппараты в моей домашней коллекции. Был даже случай, когда на таможне не пропустили мою технику, и по приезде я собрал камеру из подручных средств, а вместо объектива взял монокль от очков. Из-за этого качество на фотографиях пострадало, но зато ощущалось присутствие воздуха и объём.

Эпоха одиночной фотографии в XXI веке закончилась. Сейчас каждый пятый на телефон может сделать такой снимок, который полвека назад считали шедевром. Поэтому в современном искусстве понятие идеи куда важнее самого исполнения. Когда в 2015 году я начал снимать портреты разных людей, то понимал, что ничего нового не вношу. Этот жанр прекрасно существовал как до меня, так и после будет популярен среди фотографов. В итоге я пришёл к идее объединить эти портреты и создать единую концепцию, которая через четыре года вылилась в серию «Биометрический паспорт».

В свою квартиру, которую я обустроил под студию, начал приглашать друзей и знакомых. Чтобы добиться нужного освещения, соорудил вспышку-моноблок из 23 головок. Все снимки делал на старый деревянный фотоаппарат XIX века.

Когда мои модели увидели свои фотографии на выставке, то были неприятно удивлены. Вместо идеальных парафиновых лиц их ждали морщины, возрастные пятна. Один из героев даже сказал, что я раздел его и вывернул душу наизнанку. Для меня эти детали выступают страницами из истории жизни человека. Фотограф должен уметь передать эту историю на плёнке, как художник переносит портрет на холст.

За весь творческий путь я понял, что мне ближе жанровая фотография. В своих работах стремлюсь не просто запечатлеть момент, но вложить в него определённый посыл. На одном-двух кадрах концентрировать всю историю, как это делают художники в живописи. Раньше меня как фотопублициста увлекал поиск интересной композиции, сейчас больше задумываюсь о содержательном наполнении снимков. Так, на моей выставке «Контакты времени», которая прошла в декабре прошлого года, затронута тема скоротечности жизни и ценности времени.

Всё, чего я хочу в этом мире, — не растерять историю моей жизни и сохранить историю моей страны — в фотографиях.

У меня художественное образование — закончил Республиканский лицей изобразительного и прикладного искусства (РЛИиПИ), учился в классах живописи и скульптуры. Множество часов, проведённых с карандашом, научили меня чувствовать линию и форму, живопись и краски — чувствовать свет и цвет, занятия скульптурой — фактуру и объём. Все эти дисциплины учат основам композиции.

Экспериментировать с фотографией я начал в 2004 году. Тогда ещё увлекался живописью и при помощи фотографии собирал материал для своих картин. Ведь не всегда можно встать на улице и писать этюд — это требует времени и порой просто неудобно, потому что есть риск помешать кому-то. Фотокамера позволяла получить снимок быстро, и дома в комфортных условиях можно было использовать полученный материал для работы.

Первой камерой стал отцовский «КИЕВ-4», который я нашёл в домашнем серванте. На тот момент им не пользовались много лет, поэтому мне не составило особого труда уговорить отца отдать камеру, чтобы я мог поэкспериментировать с фотографией. Камера эта была советской копией легендарного немецкого фотоаппарата Contax конструкции 30-х годов прошлого века.

Съёмка на плёнку — это увлекательный процесс. Есть множество факторов, влияющих на результат. Например, различные марки плёнки давали разные оттенки цвета, выдержка и диафрагма влияли на резкость и контраст изображения, разные объективы меняли угол и рисунок, длительная выдержка позволяла получать дневную съёмку ночью. Это всё оказалось миром не менее интересным, чем живопись, и даже более притягательным для меня. Так я стал больше времени уделять фотографии.

На тот момент цифровая эпоха сменяла аналоговую, и цифровая камера, казалось, несла в себе больше возможностей. Она позволяла увидеть полученный снимок сразу, а не ехать в лабораторию для проявки и печати фотографий. В 2009 году я купил себе «цифру». Вначале кроп (кроп-камеры — это фотоаппараты с «кропнутой», то есть как бы обрезанной, уменьшенной матрицей — ред.), через год полнокадровую камеру. Снимал свадьбы и иногда что-то для себя, но очень скучал по своим прежним прогулкам и экспериментам с плёночной камерой.

Современные цифровые камеры сильно проигрывают плёночным в эстетике.

Сам процесс лишён большого количества нюансов, имеющих свой шарм и преимущества. Прежде всего, плёнка или бумага — это физический материал, обладающий своими физическими свойствами. Их можно потрогать, у них есть фактура, характер. Это делает плёночную фотографию ближе к графике или живописи, скульптуре. Зерно в плёночных фотографиях подобно штриху.

Поэтому, поснимав на профессиональную полнокадровую цифровую камеру, я постепенно вернулся к плёнке. Только на этот раз к чёрно-белым фотоматериалам.

Плёнку в Ташкент стали привозить только недавно. До этого её приходилось заказывать через друзей и знакомых из России или Америки. Этот процесс требует терпения и расчёта, потому что каждый кадр и каждый грамм химикатов на счету. Снимаешь полгода или год, пока не накопится 15 плёнок, затем проявляешь, чтобы не тратить драгоценную химию на одну плёнку. Обычно проявляю раз в год.

Я снимаю на множество старых камер различных форматов и материалов. Например, сразу на бумагу, совмещая процесс съёмки и печати одновременно. Бумага — потрясающий материал. Её можно мять, рвать, что тоже даёт новые возможности для экспериментов с изображением.

В настоящий момент это увлечение переросло в образ жизни. Я работаю над несколькими сериями, которые кропотливо собираю в течение нескольких лет. Для меня фотография как способ постижения реальности, а также исследование и переосмысление происходящего.

Мне было четыре года, когда отец впервые показал печать при красном свете. Для него это было весьма обыденным занятием — более простого способа получения фотографий в то время не существовало, а со мной эта магия осталась на всю жизнь.

Первой моей камерой был «Зенит-Е». Снимал всё подряд: семью, друзей, поездки, пейзажи и город. Если сейчас взглянуть на те кадры, станет понятно, что фотографий с тех времён, которые не стыдно кому-то показать, можно по пальцам пересчитать, но это нормально. Все мы учимся, и лучший способ учиться — пробовать снова и снова.

Первые успехи я начал делать в студенческое время. Плёнка тогда не была такой дорогой, как сейчас, но всё равно представляла собой значительную статью расходов. Так всегда бывает: когда ты студент, у тебя есть много свободного времени, но нет денег; когда устраиваешься на работу, деньги начинают появляться, но всё время уходит на учебу и работу. Однако практически каждый год я доставал увеличитель и печатал сделанные мною фотографии. Это было крайне интересно и медитативно. На это время можно было забыть вообще обо всём, сконцентрировавшись только на процессе.

Я люблю аналоговую фотографию за её неидеальность и естественность. Мне нравится процесс съёмки и проявки, плавный переход цветов, эффект «воздушности и зернистости» на снимках.

Безусловно, цифровая фотография во многом опережает аналог, но никогда не сможет его победить. Это как бежать марафон. Сейчас существует масса способов преодолеть его быстрее, например, на транспорте, но только пробежав его на своих двух вы по-настоящему поймёте, что такое марафон.

Чёрно-белая фотография — это любовь. Она была и остаётся графичным восприятием мира, лишённым временных рамок. Зрителя ничто не отвлекает, внимание фокусируется на контрасте, свете и тенях, зерне, объёме. Я ценю и уважаю чёрно-белые фотоматериалы. Уверен, если бы все видели мир таким, он стал бы чуточку лучше.

Цветная плёнка, в свою очередь, возвращает нас в то спокойное время, когда трава была зеленее, а в правом нижнем углу на фотографии была впечатана оранжевая дата. Современные плёнки не изменились в плане передачи мира. Они также позволяют передать не столько сами изображения, сколько эмоции, естественность и спокойствие. Я люблю цвет за его естественность и лёгкую небрежность. Наверное, именно это пытаются найти цифровые художники в мире плёночных пресетов и фильтров.

Со временем я понял, что хочу развивать своё хобби. Обзавёлся новой техникой, почти вручную собрал лабораторное оборудование и начал больше пробовать себя в разных жанрах и форматах. Мы с моей супругой Ольгой во время жизни в Москве всегда хотели создать домашнюю студию, но мечты оставались мечтами, пока в прошлом году мы не переехали в Ташкент.

Когда обустроились, я отправился снимать архитектуру, уличные пейзажи и сюжеты из жизни людей, взяв с собой кучу плёнки и среднеформатную камеру. Отщёлкав несколько катушек плёнки, столкнулся с тем, что их просто негде было проявить или хотя бы приобрести химию для проявки. В итоге обстоятельства привели нас к тому, чтобы создать собственное арт-пространство.

Лабораторию FilmLab мы запустили в январе 2023 года. Заключили партнёрский договор с чешским производителем фотоматериалов Foma, существующим на рынке более ста лет и хорошо известным всем, кто снимал на плёнку ещё в советское время. Большую часть оборудования мы перевезли из своего дома в России, остальное заказали из-за границы. Изначально создавали студию для себя, но со временем к нам начали приходить и другие любители плёнки.

Чтобы сделать плёночное искусство доступнее, продаём все необходимые фотоматериалы: от разных видов плёнки и бумаги до химии для проявки и закрепления. Предоставляем услуги по проявке чёрно-белой и цветной плёнки, её сканированию. Даём в аренду аналоговые фотоаппараты разных форматов и объективы к ним. У нас есть возможность самостоятельно воспользоваться даркрумом и научиться плёночному искусству на групповых или индивидуальных мастер-классах.

В лаборатории мы воссоздали старинные процессы амбротипии и тинтайпа — фотографии, выполненные серебром на прозрачном стекле и металлических пластинах. Это исключительный арт и работа в единственном экземпляре. Неповторимое нанесение кристаллов серебра на стекло, объём, передаваемый форматными камерами, возвращают нас на 150 лет назад, когда амбротипия была практически единственным способом запечатлеть фотоизображение. Возрождаем и сохраняем преданность техническим аспектам фотографии и мастерам позапрошлого века. Снимки на этих уникальных материалах практически вечные.

Днём я работаю, а как только садится солнце, то посвящаю всего себя увлечению. За время существования лаборатории я познакомился с большим количеством творческих людей, с которыми по сей день поддерживаю общение и веду совместные проекты.

Всем новичкам я советую подходить осознанно как к самому процессу, так и покупке оборудования. На мой взгляд, вместо «мыльниц» из 90-х, лучше брать качественные и работающие камеры от Nikon, Nikkormat, Mamiya — достойных производителей масса. Я, например, снимаю на среднеформатные камеры Mamiya с последующей оцифровкой до 50 мегапикселей и использую плёнку Kodak.

Главное, надо понимать, что камера может вам помогать, но решать за вас не должна. Плёночная фотография начинается тогда, когда вы начинаете думать о процессе: настраивать параметры, продумывать кадр.

Проще всего начать снимать на чёрно-белую плёнку. Стоимость ролика начинается от 100 тысяч сумов. Самая экономичная по стоимости плёнка — 35 мм. У вас 36 кадров, безграничный простор для творчества и относительно недорогая компактная камера (до 200 долларов можно найти исправный рабочий фотоаппарат).

Средний формат будет стоить дороже, так как кадров на плёнке уже 12, а цена камеры может превышать и 1000 долларов, но, поверьте, оно того стоит. Mamiya C220 — это одна из лучших среднеформатных камер, стоимость которой до 400 долларов. При этом её спокойно можно причислить к профессиональной технике, дающей прекрасное изображение.

Следующий важный этап – проявка плёнки. Несложный процесс, который можно освоить довольно быстро. В полной темноте заправляешь плёнку в проявочный бачок, заливаешь проявитель на определённое время (которое, кстати, не всегда совпадает с рекомендациями производителя плёнки), крутишь бачок, ориентируясь на таймер. Нужен определённый опыт и ловкость, чтобы делать это в полной темноте. Потом промывка, фиксаж, финальная промывка, смачиватель, дистиллированная вода – всё это нужно, чтобы при высыхании на плёнке не осталось пятен от солей, растворённых в водопроводной воде.

Полученный негатив можно отсканировать или напечатать вручную. Мне нравятся печатные работы, ведь это тот самый магический процесс в красной комнате. Процесс довольно простой, при этом варьируя бумагу, время, температуру или тип проявителя, можно добиться совершенно разных результатов: от контрастных драматичных работ до мягкого изображения — практически доисторический фотошоп.

Для ручной печати используется фотоувеличитель: в негативную рамку вставляется плёнка, а в печатную рамку — специальная фотобумага. Далее бумага засвечивается определённое время. По тестовым полоскам можно выстроить параметры. Потом бумага проявляется, промывается и фиксируется. Практически так же, как до этого проявлялась плёнка, только в этот раз уже при красном свете и на наших глазах.

Плёнка не любит спешку. Сейчас всем, кто приходит к нам в лабораторию, я говорю, что нужно совершать ошибки и пробовать самостоятельно проявлять фотографии в домашних условиях. Так вы поймёте процесс от и до, и будете вносить коррективы либо на этапе съёмки, либо проявки. Есть шутка, что самый популярный прибор у плёночников — это мусорное ведро. Но после нескольких неудач обязательно начнёт что-то получаться, и в конечном итоге вы добьётесь того самого идеального кадра.

В Ташкенте спрос на плёнку пока невелик. Я могу назвать человек десять в городе, которые профессионально занимаются аналоговой фотографией. По тем же европейским меркам, где фотолаборатории проявляют сотни плёнок в день, это крайне мало. Поэтому мы стараемся развивать ташкентское комьюнити и хотим, чтобы как можно больше людей в стране узнали, насколько это интересно и увлекательно.